Mitsubishi Libero & Lancer V Wagon Club

В Москве каждый день происходит несколько ДТП со смертельным исходом, но это буквально взорвало российский интернет. Никто не верит официальной версии происшедшего.

Нам бы не хотелось делать скоропалительных выводов, но у нас также возникли сомнения по поводу этой версии. Основания к тому следующие:

1. У водителя Ситроена не было причин выезжать на полосу встречного движения, поскольку он двигался в сторону области, куда утром движение значительно свободнее, чем в центр.

2. По снимкам с места аварии видно, что столкновение произошло не на встречной для Ситроена полосе, а как минимум на разделительной. Соответственно, говорить о полной невиновности водителя Мерседеса уже не приходится.

3. Живущим в Москве сложно представить женщину, лихо гоняющую на Ситроене в левом ряду с заездом на встречную полосу. Зато о хамском поведении на дороге водителей «членовозов» и машин с «блатными» номерами знает каждый.

4. Аварию видели десятки людей, многие в тот день звонили в прямой эфир, и рассказывали, что именно Мерседес выехал на встречную полосу.

5. По странному стечению обстоятельств, происшествие не было зафиксировано ни одной видеокамерой.

6. Действия следователя, выдавшего вещественные доказательства – автомобили, пострадавших в ДТП, их владельцам, вызывают серьезные сомнения в его профессионализме и беспристрастности.

7. Поведение А. Баркова и его водителя, которые за неделю не сочли необходимым лично прокомментировать произошедшее, нетипично для поведения невиновных лиц. Спустя 5 дней после аварии А. Барков, правда, выразил соболезнования погибшим и призвал свидетелей случившегося дать показания, но сделал это не лично, а через пресс-службу компании «ЛУКОЙЛ». Странно, что этим людям совершенно безразлично, что о них говорят и пишут. Странно, что тот поток желчи и ненависти, вылившийся на них со страниц интернет-сайтов, не вызвал у них желание объясниться с прессой, с родственниками погибших по этому поводу. Желание, совершенно естественное для человека, на которого возводят несусветную напраслину.

ФАР сочла необходимым произвести свое собственное независимое расследование по данному ДТП. Мы просили и просим всех очевидцев обратиться к нам. Мы готовы предоставить необходимую поддержку, обеспечить адвокатское сопровождение при даче показаний.

На пресс-конференции в РИА «Новости» мы уже заявляли, что нежелание властей внести ясность в сложившуюся ситуацию привело к тому, что общественный вердикт по данному делу уже вынесен. И этот вердикт не в пользу водителя Мерседеса.

5 марта в столичной ГИБДД состоялась пресс-конференция, на которой её начальник Сергей Казанцев продемонстрировал приглашённым журналистам «чудом нашедшиеся» записи камер наблюдения и поведал некоторые подробности расследования. Вновь мы видим однобокое толкование фактов и предвзятое отношение.

1. Странно, что понадобилась неделя, чтобы найти видеозапись. Имея схему расстановки камер, и достаточно точно зная время происшествия, найти нужные кадры можно было бы за пару часов. Такое впечатление, что за это время выбирали самый «безобидный» вариант отснятого, поскольку версия о том, что ДТП не попало в поле зрения ни одной камеры слежения, звучит крайне неубедительно.

2. На продемонстрированной записи видно, как длинный седан черного цвета движется по крайнему левому ряду, с включённым проблесковым маячком, и, перед щитом, загородившим дальнейший обзор, выезжает на разделительную полосу. Но начальник отдела, специализирующегося на ДТП с тяжкими последствиями, Главного следственного управления ГУВД Москвы Алексей Кузнецов увидел совершенно другое – «Mercedes двигался не по разделительной, а в левой крайней полосе. Никаких предпосылок для его выезда на разделительную полосу не усматривается», – сказал Кузнецов. Такое впечатление, что Кузнецов смотрел какую-то другую запись.

3. Хотелось бы особо обратить внимание на такую деталь, как проблесковый маячок (в простонародье – мигалка) на Мерседесе «ЛУКОЙЛа».

Александру Кузнецову на пресс-конференции задавали этот вопрос. «Не могу с уверенностью сказать, был ли маячок или нет, – говорит Кузнецов. – Надо разбираться – устанавливать. Сейчас важно установить все детали аварии, а мигалка – это дело десятое».

Нет, это дело не десятое. Мигалка, вполне, кстати, различимая на продемонстрированной записи, была установлена на служебной машине, принадлежащей известной нефтяной компании. Раз такая мигалка была установлена на машине Баркова, то, надо полагать, что такие же мигалки имеются на служебных машинах и у оставшихся 13 вице-президентов компании, ну и у Президента компании, разумеется. Не будет же человек с состоянием в несколько миллиардов долларов стоять в пробке как какое-нибудь быдло.

Не надо забывать, что, кроме «ЛУКОЙЛа», в Москве есть офисы компаний «Роснефть», ТНК, Газпром, НорНикель и многих других…

ФАР не раз заявляло, что в Москве автомобилей, оборудованных спецсигналами, значительно больше, чем это должно быть. Случившееся ДТП лишний раз свидетельствует о существовании незаконной практики выдачи спецсигналов неким «приближённым лицам», и наглядно демонстрирует последствия.

Наивно было бы считать, что крупные компании и другие «уважаемые люди» оборудовали свои автомобили мигалками, купленными на рынке в Южном порту. Если кто-то считает, что можно просто так купить мигалку и ездить, то он глубоко заблуждается. К мигалке нужны номера определенных серий, документы на случай возникновения каких-либо вопросов. Без этого мигалка из средства решения проблем может стать источником их возникновения.

Поскольку установка незаконных спецсигналов имеет достаточно массовый характер, вряд ли эта практика могла существовать без снисходительного отношения к ней московской ГИББД. Отсюда и желание замолчать этот вопрос, дескать «мигалка дело десятое»…

Последние события, связанные с покушением на следователя Лагойко С.О., ведущего расследование, заставляют нас ещё раз задуматься: кто же заинтересован в этом, неужели простые автомобилисты?

Мы считаем, что следователь Лагойко С.О., в связи с оказанным на него давлением, не сможет объективно расследовать обстоятельства данного дела и должен быть как можно быстрее заменён на другого следователя.

Мы уверены, и на это есть очень веские причины, что этом деле всё совсем не так просто, как это было озвучено сразу после аварии. Но, в отличие от источников, которые уже дали свою оценку случившемуся и объяснили причины произошедшей трагедии, мы не имеем морального права ошибиться. Сказать сейчас наверняка, кто же виноват в гибели двух женщин, значило бы подвергнуть неоправданному риску и репутацию ФАР, и, возможно, карьеру экспертов, адвокатов, свидетелей…

Мы понимаем, что каждый день расследования стирает воспоминания и могут найтись люди, которые используют это против нас, как против незаинтересованной стороны. Но сделать неверное заявление сейчас – значит поставить под вопрос саму возможность что-либо заявить в дальнейшем.

Мы проводим честное, беспристрастное расследование и наша цель – докопаться до истины, выяснить правду и аргументировано доказать свою позицию.